Родные стены

Журнал "Смена" №17 1983 г.
Журнал «Смена» №17 1983 г.

Наконец-то кончилось лето. А у учителя уже давно смутное беспокойство: новый год скоро! Готов ли ты к нему? Беспокойство это оправданное: как всегда, так и не удалось выполнить все те дела, которые были запланированы на летние каникулы. Сколько дразнящих свежестью типографской краски новеньких книг откладываешь, чтобы прочитать их именно летом, сколько намечаешь встреч с друзьями, поездок по разным достопримечательным местам, и вот смотришь на календарь: лето кончилось… Завтра первое сентября.

Завтра тебя будут одаривать бесконечными улыбками и множеством цветов. Среди них самыми дорогими и приятными будут букеты от ребят, у которых ты никогда не был классным руководителем. Смущаясь, что бывает с ним очень редко, протянет букетик астр Игорь Ковалев, тот самый, с которым ты воевал, вернее, за которого ты воевал весь шестой и даже седьмой класс. Кто-нибудь из родителей будет обязательно упрашивать, чтобы я взял в свой класс их «трудное» чадо. А в общем-то первый учебный день пролетит весело и молниеносно. И только усталость в ногах даст почувствовать, что провел пять уроков. Зато в автобусе будешь ловить завистливые и уважительные взгляды на твою охапку цветов и на тебя самого. Кто-нибудь даже потеснится и пропустит вперед – учитель едет!

А потом наступят обычные школьные будни, которым иногда придется отдавать даже часть воскресенья. Каждый вечер надо садиться и готовиться к урокам. Когда-то мама предупреждала, что учительское дело не для моего характера: надоест говорить одно и то же. Но за десять лет учительства не припомню и двух одинаковых уроков. Хотя уже давно знаешь, что говорить, все равно каждый вечер думаешь над тем, как сделать, чтобы тебе снова и снова были интересны и «Столыпинская аграрная реформа», и «Объединение Германии», и «Занятия греков в IX – XI веках», – иначе они не вызовут никакого интереса у ребят. Вот тогда уж и для них, и для тебя 45 минут урока покажутся каторгой. И потому, дождавшись, когда все домашние угомонятся, будешь сидеть до часу ночи, ломая голову над опорными конспектами, стараясь сделать материал завтрашнего урока образным, логичным и доступным, чтобы во всех ребячьих глазах мелькнул огонек понимания.

К тому же завтра на урок обязательно придут или директор школы, или инспектор роно. Потом они будут долго выпытывать, почему на уроке не была слышна монологическая речь учащихся и не приводят ли ответы по опорным конспектам к схематизму. Я буду объяснять, что мне надоело выслушивать бодрые ответы тех, кто все схватывает на лету, и мучить класс вялым переми-нанием с ноги на ногу тех, кто этого не может сделать, буду доказывать, что тихий опрос вполголоса, когда все другие заняты письменными ответами, помогает, не унижая никого из ребят, дойти до каждого ученика. Разве это не одна из главных задач урока? Вот я и пытаюсь ее решать, а «схематизм» в данном случае – уже само по себе достижение для тех, кто раньше, выйдя к доске, вообще ничего не мог ответить. Тут к нашему разговору подключится завуч и станет уточнять, почему из 6 «Б», где я классный руководитель, почти половина ребят не пришла в актовый зал на концерт, и когда же наконец появятся в школе родители Ушакова («он опять чуть не сорвал урок английского языка»), и правда ли, что Семенцов болеет, а не прогуливает в очередной раз целую неделю, и когда я все-таки сдам перспективный план развития кабинета истории?

школа 99 81-82 уч. год

 

Но это будет только завтра днем… А утром я вновь буду злиться на соседа, который не пойдет вместе со мной штурмовать переполненный автобус. Ему это ни к чему. Опоздает он в свой НИИ на десять минут – никаких проблем. Он и на час может «задержаться» – творческий работник! А для меня пять минут – потеря невосполнимая. И дело не только в прохождении программы, дело в ребятах, в их отношении к урокам. Потому что прежде всего мы воспитываем их тем, как сами относимся к делу.

Сосед мне, правда, тоже завидует.

Завидует моему бесконечному двухмесячному отпуску в середине лета. Завидует, что не ему, а мне соседка сообщит о том, что сын ее сотрудницы пришел домой в слезах, когда узнал, что я буду вести историю в 5 «Б», а не у них, в 5 «А». И не его жена, а моя будет радоваться еще одному свидетельству педагогических способностей мужа.

Я же только еще раз удивлюсь: с чего это все взяли, что у меня есть педагогические способности? Ну, попал в школу не трудовик, не учитель физкультуры, а историк. Ну, действительно, в силу своего мужского характера я несколько по-иному, чем другие учителя, решаю наши каждодневные задачки. Там, где учительница физики кричит, что отправит подравшихся Тяпкина и Грибанова к директору, я спокойно прошу их выйти в коридор: как надерутся вволю, могут вернуться на урок, а нам с классом некогда.

0